Правда, следующая строчка первого куплета песни была передана в «каноническом», широко растиражированном в годы нашего детства переводе Николая Чуковского, скажем так, не совсем точно: «Пей, и дьявол тебя доведёт до конца…» В оригинале она выглядела так: “Drink and the devil had done for the rest”, т.е. чётко соотносилась с прошедшим, а не с будущим временем, - и с минимальным ущербом для смысла и размера стиха может быть переведена следующим образом:
Прочих пьянка и чёрт довели до конца! (1)
Далее грубоватым матросским языком рассказывается, что именно случилось с этими «прочими» (the rest):
Старпома острогою боцман пришил,
Тому кто-то свайкой башку размозжил,
А кока за горло, кажись, прихватил,
Там оставив пальцев десятка след,
Чуваки лежат, и живых тут нет,
Как над дрыхнущим кабаком рассвет…
Йо-хо-хо, и бутылка рому!
Известно несколько вариантов этой любимой моряками ХVIII в песни, самый длинный из которых состоял аж из семи куплетов. Пели её на мотив другого популярного у матросов чанта (напева) - «Дуй, муссон Мэн Даун!», - а первоначальное её название было «Страсти Билли Бонса». Стивенсон, не мудрствуя лукаво, «окрестил» так одного из героев своей книги, но кем был этот Билли Бонс на самом деле? В песне, во всяком случае, он даже не упоминается (в отличие от другого персонажа «Острова…» - некоего «старого Пью»), почему и возникло предположение, что именно он, Бонс, сочинил текст «Страстей…». Что ж, выглядит вполне логично.
Однако гораздо больше, чем личность автора текста, литературоведов интересовали некоторые «тёмные места» в его содержании, и в первую очередь – самое начало. Что это за «сундук мертвеца» и какое отношение имели к нему некие 15 человек? В бумагах Стивенсона разъяснений по этому поводу найти не удалось. Как выяснилось, куплет песни он переписал из антологии Джеффри Монтегю, работавшего в газете «Ричмонд Таймс» и считавшегося крупным специалистом по истории пиратства. Но, похоже, автор «Острова…» и сам толком не знал, о чём в куплете говорится. В сюжет произведения, начинающегося, как мы помним, с охоты шайки пиратов за похищенным Билли Бонсом сундуком покойного капитана Флинта, пресловутый «сундук мертвеца» и претендующие на него люди вписывались, конечно, как нельзя лучше. Но ведь песня появилась и имела успех более чем за столетие до создания романа! Значит, следовало говорить об обратном влиянии – писатель придумал эту сюжетную коллизию, исходя из собственного представления о сказанном в песне.
Роман «Остров сокровищ» был опубликован 14 ноября 1883 г, и с тех пор над таинственными словами ломало головы не одно поколение литературных критиков и даже историков. Попыткой хоть как-то увязать смысл песни с сюжетом романа можно считать гипотезу, что речь шла о каком-то якобы грубо нарушенном героем Стивенсона пиратском обычае, в соответствии с которым имущество умерших в плавании «джентльменов удачи» следовало поделить между оставшимися в живых членами экипажа. Противники этой версии возражали, что, подразумевай автор песни нечто подобное, он бы употребил слово «рундук» вместо «сундук», поскольку ларь, служивший моряку для хранения пожитков, а матросу – также и спальным местом, назывался именно рундуком. Данный контраргумент был для англоязычной публики гораздо более весомым, чем может показаться нам: если в русском языке слова «рундук» и «сундук» различаются только одной буквой, то в английском это – два совершенно разных слова: рундук - “locker”, a сундук - “chest”.
Между прочим, делёж в песне действительно имеет место – только не имущества одного умершего флибустьера, а всех награбленных пиратами богатств.
Пятнадцать мужчин за надёжность хвалю,
Йо-хо-хо, и бутылка рому!
Каждый мог бы отплыть и со старым Пью!
Йо-хо-хо, и бутылка рому!
Тут испанское золото, что ни сундук,
В среднем трюме аж тонна серебряных штук,
Почему же в каютах взбесились вдруг?
Но умолкли те, кто присвоил куш,
Глаз незрячих блеск, губ застывших сушь,
Мы «на глаз» делим всё на пятнадцать душ -
Йо-хо-хо, и бутылка рому!
Здесь есть намёк, содержащий, как это стало потом очевидно, ключ к разгадке «тайны первой строки». Пятнадцать человек выведены в песне счастливчиками, поскольку избежали общей участи и не были убиты в устроенном остальными побоище. Судя по тому, что они не знают, из-за чего произошла вся эта резня (хотя песня, по крайней мере, в данном, не самом длинном варианте, подразумевает, что причиной стала непомерная жадность «ненадёжных мужчин»), их в это время просто не было с остальными. Где же они были? И причём тут сундук мертвеца?
Вопрос, невольно заданный Стивенсоном своим наиболее вдумчивым читателям, волновал последних в течение почти 86 лет. И только в 1969 г, да и то совершенно случайно, обнаружилось, что, по крайней мере, в Вест-Индии ответ на него всё это время лежал на поверхности – в самом буквальном смысле последних трёх слов.
Произошло это так. Некий Квентин ван Марле, английский географ-путешественник, увлекавшийся, к тому же, коллекционированием экзотических морских раковин, совершал на катере экскурсию по изобилующему островами, островками, атоллами и рифами Карибскому морю. В тот день была тихая ясная погода, и Марле «на радостях» удалился от берега на очень большое расстояние. Вдруг мотор его катера начал барахлить, дальше – больше, и в конце концов вовсе вышел из строя. После нескольких безуспешных попыток запустить проклятый мотор, Марле понял, что вернуться обратно до наступления темноты ему уж точно «не светит» и придётся, возможно, ночевать в море. Он, надо думать, выругался в весьма крепких выражениях, после чего поднял к глазам свой достаточно мощный бинокль, внимательно осмотрелся вокруг и с некоторым облегчением увидел на горизонте нечто вроде еле заметной полоски, похожей на остров. С мужеством отчаяния он смастерил из подручных средств некое подобие мачты с парусом и попробовал поймать ветер. Последний, к счастью, дул в нужном ему направлении, и уже на закате незадачливый путешественник добрался до замеченной им суши. Это действительно был островок, причём совсем маленький, площадью не более 200 кв. м. Рация Марле, слава Богу, была вполне исправна, и ему не составило труда связаться с береговой охраной, рассказать ей, что случилось, и сообщить свои координаты. Разогрев на спиртовке и съев свой нехитрый «ужин туриста», наш герой «для пущей уверенности» несколько раз выстрелил в ночное небо из ракетницы, после чего отправиться спать в свой катер.
Марле проснулся рано утром и первым делом решил осмотреть получше место своего вынужденного пребывания. Островок отнюдь не радовал глаз – никаких деревьев, высоких скал, ручейков или других источников пресной воды, пещер или тенистых гротов – одни камни да чахлый кустарник. Негде укрыться ни от ветра, ни от дождя, ни от палящего солнца… Из животных здесь обитали только рептилии: буквально отовсюду на Марле с любопытством таращились совершенно не боящиеся человека ящерицы, в том числе солидных размеров игуаны. Что значительно хуже, островок был полон змей, среди которых тоже часто попадались большие. Эти твари при приближении к ним человека поднимали головы и зловеще шипели, не желая, вероятно, пропускать его через свою территорию, и только отдельные особи предпочитали уползать к берегу и нырять в морскую воду, после чего на песчаном пляже оставались неглубокие извилистые борозды… Марле приходилось постоянно смотреть себе под ноги, чтобы ненароком не наступить на змею.
Ему опять повезло: спасатели не заставили себя долго ждать и прибыли как раз тогда, когда погода стала портиться: ветер усилился, на море поднялись волны… Оказавшись, наконец, на борту судна береговой охраны, Марле – из чистого любопытства – попросил у капитана разрешения взглянуть на карту этой части моря и, между прочим, поинтересовался названием островка, с которого его так вовремя забрали. Каково же было его удивление, когда он узнал, что этот жалкий клочок суши называется… Сундук Мертвеца!
В отличие от современных «незабитых», «цифровó-продвинутых» и оттого долженствующих быть бесконечно счастливыми школьников, наш герой прочитал в своё время «Остров сокровищ» Стивенсона, и строчка из пиратской песенки сразу же всплыла в его памяти. Инстинкт исследователя заявил о себе в полный голос: по возвращении Марло незамедлительно занялся изучением архивов и через какое-то время откопал бумагу с в высшей степени интересной информацией. Документ излагал историю, случившуюся в начале XVIII столетия и связанную с именем одного из самых отъявленных злодеев Карибского бассейна – пиратского капитана Эдварда Тича по прозвищу Чёрная Борода (полагают, что именно эту историческую фигуру Стивенсон использовал в качестве прототипа незримо присутствующего в «Острове сокровищ» капитана Флинта).
Эдвард Тич - Чёрная Борода
Итак, экипаж корабля Тича «Месть Королевы Анны» (Queen Anne’s Revenge), не желая больше терпеть переросшее в произвол самодурство капитана, восстал против него. Но справиться с Чёрной Бородой было не так-то просто: он был невероятно силён, в совершенстве владел абордажной саблей, великолепно стрелял из пистолетов и к тому же умел произвести впечатление на суеверных матросов всякими эффектными фокусами, которые «непосвящённым» казались колдовством и свидетельством принадлежности капитана к нечистой силе – например, красил себе лицо в неестественный цвет, вставлял фитили в свою длинную, заплетённую в косички бороду, зажигал их и представал «на публике» окутанный дымом, словно явившийся прямо из ада чёрт.
Тичу и на этот раз удалось подавить бунт: сначала он заперся у себя в каюте и отразил прямое нападение, а потом сам перешёл в атаку и, прикончив одних и запугав других, добился полного восстановления своей власти. Решив жестоко покарать 15 зачинщиков восстания, возглавляемых пиратом по имени Билли Бонс (который должен был, по замыслу мятежников, заменить Тича на посту капитана), Чёрная Борода недолго думал, как это сделать. Он не стал приговаривать их к протаскиванию под килем корабля (экзекуция, распространённая в то время не только у пиратов, но и в британском королевском флоте), не отправил за борт по прикреплённой к палубе одним концом и выступавшей другим в море доске (ещё одна применявшаяся в море расправа). Он придумал для посмевших бросить ему вызов членов экипажа гораздо более изощрённую казнь.
Корабль Queen Anne's Revenge
По приказу Тича «Месть Королевы Анны» отправилась к острову Сундук Мертвеца. Мстительный и кровожадный капитан прекрасно знал, что это за место, и не без основания полагал, что высаженные на нём без пищи и воды, лишённые помощи люди неизбежно умрут: в лучшем случае – очень скоро от укусов ядовитых змей или, как это обычно бывает с пиратами, потеряют рассудок и перебьют друг друга, а в худшем - их ждёт долгая и мучительная смерть от жажды, голода и палящего зноя. Именно на это и рассчитывал Тич, когда высадил пятнадцать пиратов на злосчастный островок, велев оставить там же кучу сабель и кортиков и выдать каждому осуждённому им по бутылке рома (говорящая деталь – кто-кто, а Эдвард Тич был отлично осведомлён о том, что неразбавленный ром лишь усиливает жажду, если пить его в жару вместо отсутствующей воды!). После того, как его приказ был выполнен, «Месть Королевы Анны» снялась с якоря и вскоре пропала вдали.
Окажись знаменитый Робинзон Крузо совсем один не на своём чудесном острове с лесами, реками, плодородной почвой и разнообразной флорой и фауной, а на Сундуке Мертвеца, - да ещё без целого склада инструментов и других необходимых вещей на лишь наполовину затонувшем корабле, - он не протянул бы здесь не то что 28 лет – и нескольких месяцев! Но пираты пытались выжить, как могли. Чтобы спастись от жажды, они вечером развешивали в разных местах лоскуты парусиновой ткани, в которые за ночь набиралась роса. Утром эту влагу чуть-чуть разбавляли морской водой, а потом делили поровну. Это помогало плохо, жажда продолжала мучить и доводила кое-кого до бреда, до галлюцинаций. Ночами и вовсе одолевали кошмары – то из воды выходил морской дьявол Дэви Джонс, державшей в когтистой лапе бутылку рома, то духи умерщвлённых пиратами людей являлись, чтобы поквитаться со своими убийцами…
Судя по обнаруженным Марле документам, высаженные на остров питались в основном змеями и ящерицами. Пираты не отличались брезгливостью, и мясо рептилий казалось им едва ли не деликатесом. Убитых тварей потрошили, разрубали на части, вырезали полоски мяса и вялили последние на солнце. Отливы несколько разнообразили рацион пиратов: они ходили по обнажившимся отмелям и собирали между камней, кораллов и водорослей всё, что годилось в пищу – моллюсков, черепах, крабов, не сумевших вовремя уплыть в море рыбок…
В этой ситуации Билли Бонс проявил такие организаторские способности, какие мало кто обнаруживал до и после него. За всё время пребывания пятнадцати пиратов на Сундуке Мертвеца, несмотря на их далеко не мягкие характеры и на все обрушившиеся на них беды, между ними ни разу не случилось ни драки, ни вооружённой «разборки».
Чёрная Борода вернулся к острову месяц спустя – чтобы удостовериться в том, что его отвратительный замысел осуществился. Попытайтесь представить себе его изумление и другие испытанные им чувства, когда он застал всех брошенных им на произвол судьбы моряков живыми (здоровыми, конечно, назвать их было нельзя: от крайнего изнеможения они с трудом держались на ногах, да что там – еле дышали!). Изумлённый не меньше капитана экипаж потребовал простить бедняг, и даже такой деспот, как Тич, вынужден был уступить... Бывших бунтовщиков опять взяли на борт, где они более или менее быстро выздоровели. Вскоре слухи о пятнадцати чудом выживших в нечеловеческих условиях смельчаках, которых не смог сломить сам Чёрная Борода, облетели всю Вест-Индию и обросли в рассказах пьянствовавших в тавернах и трактирах флибустьеров новыми красочными подробностями. Тогда-то и зазвучала в таких заведениях, на палубах судов и на многочисленных островах Карибского моря сочинённая Билли Бонсом песня про него самого и его сотоварищей…
Вот какая история может скрываться всего лишь за одной короткой строчкой старой забытой песни!
_____________________________________________________________________
(1) – Здесь и далее – стихотворный перевод автора статьи