Россия, что дальше?

[Лёха]

[quote="СИБ трубка2"]Зря Леонтьев так о Хакасии. Может ему еще придется тайгу около Агафьи пилить. [/quote]

Сёдня общался с одним челом, он выразил мнение, что нам давали образование, которое Ленин у буржуев вырвал,аристократическое,так же как учили графа Толстого,а ща ваще не так

[СИБ трубка2]

[quote="иногда псих...ю"][quote="СИБ"][post]76631[/post] Какую книгу сейчас читаете?
[/quote]
с весны Дон Кихота
такая бредятина [/quote]

Год прошел. Леха, как дела?

[Гвоздик]

Источник цитаты Год прошел. Леха, как дела?

Пора читать новую книгу — синюю (С).

[Мекс]

Источник цитаты с весны Дон Кихота

С детства (когда меня предки заставили прочитать!) терпеть не могу этого персонажа! Вот его слугу Санчо Панса - люблю и уважаю!

[Car-amba]

Здесь русский дух, здесь Беларусью пахнет
О чем на самом деле должны были договориться Владимир Путин и Александр Лукашенко

Газета "Коммерсантъ" №239 от 26.12.2018, стр. 1

25 декабря президент России Владимир Путин принял в Кремле для предновогоднего обеда президента Белоруссии Александра Лукашенко. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников анализирует в связи с этим предновогодние настроения журналистов и приходит к выводу о том, что никакие внешние события этих переговоров не смогли заслонить от журналистов истинную цель встречи двух президентов.

Переговоры с Александром Лукашенко не обещали быть легкими. Более того, роковую роль может ведь в таких случаях сыграть всего пара на первый взгляд случайных фраз. Например, Дмитрий Медведев накануне встречи высказался о необходимости более глубокой интеграции России и Белоруссии в рамках Союзного государства. А первый вице-премьер и министр финансов России Антон Силуанов перед самой встречей заявил о том, что компенсация издержек, связанных с завершением налогового маневра в 2019 году, возможна, но тогда и в России ждут, что в Союзном государстве появится наконец, например, хотя бы единая валюта.

► Показать

Этого оказалось достаточно, чтобы утром в день встречи журналисты в пресс-центре с уверенностью, как о деле решенном, говорили о том, что поглощение Белоруссии Россией обязательно, конечно, произойдет, потому что только это позволит Владимиру Путину решить «проблему 2024».

Мои расспросы о том, что это за проблема, привели к дальнейшему прорыву в искренность: российский президент не может ведь в 2024 году, как всем известно, перестать руководить Россией, а Конституцию уже, скорее всего, не успеть изменить, а главное, этого ничего и не нужно: в 2024 году Владимир Путин просто возглавит Союзное государство, в котором Белоруссия по факту станет одним из субъектов Российской Федерации.

Эти оглушительные новости производили на меня по понятным причинам сильнейшее впечатление, и я со своим недоверием по этому поводу и сам, честно говоря, вызывал недоумение окружающих: вокруг спорили в основном только о том, когда это случится, и преобладала точка зрения, что если это делать, то надо делать прямо сейчас: во-первых, чем раньше, тем больше времени останется, чтобы уладить все нюансы, а во-вторых, если все решится уже во вторник, то это будет хорошая новогодняя новость, с которой корреспондентам не стыдно будет выйти на Красную площадь из Первого корпуса Кремля.

Говорить про то, что это все какая-то адская кухонная конспирология людей, считающих, что они не зря ходят время от времени в пресс-центр Первого корпуса Кремля, этим самым людям было бессмысленно: не для этого они, в конце концов, сюда ходят. И главное, нельзя же ввязываться ни в какую дискуссию. Произнесешь что-то вроде того, что Александр Лукашенко никогда не расстанется со своей властью и что он зачем-то и, главное, для чего-то ведь все эти годы растит Колю и уже почти вырастил... Так вот, произнесешь, не дай бог, что-нибудь такое — и все, ты пропал: в течение следующего часа, на который опаздывает из Сочи Владимир Путин, тебе будут рассказывать, почему этот аргумент не так состоятелен, как бы тебе хотелось, и тебе в какой-то момент и правда ничего уже не захочется, и проще будет согласиться, чем что-то иное…

А на самом деле я в конце концов понял, что эти люди могут переубедить, конечно, только сами себя. Так, они вдруг могли все-таки схватиться за голову и признаться, что есть только один другой сценарий развития этой в целом безальтернативной ситуации: что Владимир Путин решит все-таки возглавить не Союзное государство, а Евразийский союз.

С этим я и оставил журналистов и поднялся в Представительский кабинет Кремля, где уже вот-вот должны были появиться Александр Лукашенко и Владимир Путин.

Впрочем, быстро выяснилось, что еще все-таки рано, и нам пришлось вернуться в пресс-центр. Это обстоятельство, разумеется, вызвало к жизни оживленные разговоры о полном и окончательном срыве переговоров и о том, что на этот раз Владимиру Путину, видимо, не удалось подмять под себя Александра Лукашенко и что тот еще какое-то время будет оставаться формальным президентом Белоруссии.

Вторая попытка оказалась удачнее: сначала в Представительском кабинете появились члены делегации. Интересно, кстати, как министру экономического развития России Максиму Орешкину, куда бы он ни шел, удается ни разу не сбиться с пути и не споткнуться: ведь это почти невозможно, учитывая, что Максим Орешкин никогда не смотрит ни вокруг себя, ни по сторонам, потому что все время смотрит в мобильный телефон.

Когда полностью сформировался пул членов российской делегации во главе с Сергеем Лавровым и когда подошли белорусские переговорщики, к столику, за которым должен был сидеть Александр Лукашенко, подошла его молодая помощница: то ли чтобы поменять ручку, то ли чтобы, по более поздним версиям, положить бумаги. Но да, юбка, конечно, была коротковата… Или оказалась… Но высших российских государственных чиновников раздосадовало, по-моему, не это, а прежде всего то, что девушка оказалась лицом к ним. В конце концов разве плохо, что они показывали себя сейчас такими живыми людьми, даже оживленно комментировали между собой сложившуюся (на мой мимолетный взгляд, почти пополам) ситуацию и, кажется, ревниво относились к получившимся в более выигрышном положении белорусским коллегам, в то время как эти коллеги оставались к ней демонстративно безучастными (они словно намекали на то, что еще и не такое видели).

А я то в это время против своей воли помнил только о том, что Владимир Путин и Александр Лукашенко сейчас должны договориться, по всем подсчетам, о церемонии передачи власти — то ли в Союзном государстве, то ли в 2024 году.

— Мы очень рады видеть вас в Москве в преддверии Нового года: как мы договаривались (вот и в самом деле начали, значит, договариваться еще до этого! — А. К.),— произнес Владимир Путин.— В целом я считаю, что у нас отношения развиваются весьма успешно… Разумеется, есть и вопросы… При таком большом объеме взаимодействия всегда возникают вопросы. Они лежат, как правило, в сфере экономики…

Конечно, аргумент был понятен: чем еще можно надавить на Александра Лукашенко, а при хорошем и уверенном развитии событий и додавить уже наконец, если не экономическими тезисами?

— Я сегодня предлагаю,— продолжил российский президент,— даже если мы не выйдем на какие-то окончательные решения, все-таки мы с вами договаривались вместе послушать обе стороны… А если договоримся, совсем будет очень хорошо!

А фигуры речи Владимира Путина по всем признакам выдавали его волнение. Очевидно, что если бы за фасадом этой встречи не маячило нечто действительно грандиозное, поводов для волнения не было бы никаких (мы же знаем, как умеет держать себя в руках президент России).

— Ни у кого нет таких тесных отношений, как у Беларуси и россиян,— произнес в ответ Александр Лукашенко.— Мы движемся вперед, как и договаривались (то есть именно по пути всепоглощающей интеграции в рамках Союзного государства.— А. К.). И вы знаете, вы только что сказали, что мы можем договориться. Я больше скажу! — воскликнул Александр Лукашенко, потому что его и правда что-то переполняло.— Мы действительно можем договориться!

Тут надо понимать разницу: не просто «можем договориться», а «действительно можем договориться». И это был уже слишком прозрачный намек.

— Хотелось бы,— кивнул Александр Лукашенко,— конечно, чтобы мы решили эти вопросы и в новый год не тащили старые проблемы…

Для тех, кто сразу не смог понять, почему плохо тащить в новый год старые проблемы, Александр Лукашенко уточнил:

— Потому что это плохо, когда старые проблемы переходят в новый год…

И он добавил, коротко вздохнув:

— Судьба наша такая, что приходится их решать! Я думаю, что, как всегда, понимая их, мы найдем взаимное решение белорусов и россиян!

Главное, что Александр Лукашенко понимал: это решение должно быть взаимным. Иначе оно просто не сможет устроить Владимира Путина.

— Я предлагаю такой порядок,— кивнул российский президент.— Мы послушаем, как наши коллеги сработали, потом дадим возможность, если потребуется, еще пообщаться. А я хочу пригласить вас отдельно на рабочий обед… Предновогодний! — улыбнулся Владимир Путин.

Ни одно слово не было тут, можно быть уверенным, случайным. Во-первых, ввиду того что встреча была так откровенно нерядовой, Владимир Путин нарушал протокольный порядок: обычно сначала идут переговоры один на один, и только потом — в расширенном составе. Так что и тут было что-то не так. Аргумент, что так логичнее, ибо министры готовы предложить, возможно, алгоритмы решения проблем Белоруссии в части субсидирования (именно не всего субсидирования, а только части) возможных потерь от совершаемого налогового маневра,— не работает, потому что это было бы слишком просто.

И окончательную точку, а никакое не многоточие ставило в этой истории последнее слово российского президента. Конечно, предновогодний обед. Ведь разве не в ушах Владимира Путина до сих пор должны стоять слова, произнесенные именно в предновогодний день по его собственному поводу в свое время Борисом Ельциным? Да, от добра добра не ищут: если сработало в тот предновогодний день, сработает и в этот.

И еще Владимир Путин же левой рукой как-то странно держался за ручку кресла, пока говорил Александр Лукашенко… Нервничал… Не уверен был в чем-то, быть может…Объяснение, что это один из самых привычных его жестов, абсурдно в своей сути — так можно вообще что угодно объяснить.

И единственное сомнение, которое теперь распространилось в пресс-центре после начала встречи, состояло в чем: уже решили все еще до этого разговора, а здесь только зафиксируют, или решающая битва еще только предстоит, потому что Александр Лукашенко не таков, чтобы так запросто подчиниться чужой воле, пусть даже и такой?

Никого, следует признать, не успокоил и тот факт, что после общения с Александром Лукашенко и членами его делегации первый вице-премьер России Антон Силуанов рассказывал журналистам прежде всего и только про экономику отношений России и Белоруссии:

— Мы говорим: слушайте, вы наш сосед, наш союзник, но в последнее время доверие потеряно! — сообщал первый вице-премьер.

Он напоминал, что «последнее время через Белоруссию на территорию России шла санкционка», а партнеры «наполняли рынки России сигаретами низких сортов… В то же время по алкоголю был установлен специмпортер»…

— Так партнеры не поступают,— горько констатировал Антон Силуанов.— Поэтому мы говорим: наш налоговый маневр — наше внутреннее дело!

Но не это же все, в самом деле, могло стать темой переговоров. Надо ли говорить, что Антону Силуанову было поручено напустить туману в канун решающего предновогоднего обеда Владимира Путина и Александра Лукашенко?

Нет, не надо.

Вот только не надо нам говорить!

[Rymy-Eetu]

Таможенный союз трещит по швам. Структуры мира и сотрудничества в войну не выживают. Даже если последнюю никто не объявлял.

[СИБ]

[Rymy-Eetu]

Медведев тут санкции против Украины ввел. Добкин Миша не выдержал даже и в Твиттере Лаврова процитировал. Это очень смешно.

https://ria.ru/20181225/1548662572.html

[Мекс]

А кто на картинке Rymy-Eetu в детстве? Думаю, что тот, кто выглядывает за угол!

[Лёха]

[quote="СИБ трубка2"][quote="иногда псих...ю"][quote="СИБ"][post]76631[/post] Какую книгу сейчас читаете?
[/quote]
с весны Дон Кихота
такая бредятина [/quote]

Год прошел. Леха, как дела?[/quote]

Так прочитал же уже
Давно

[СИБ]

В декабре зафиксирован рост показателя одобрения россиянами деятельности Государственной думы и Совета Федерации, свидетельствуют результаты социологического опроса, проведенного Всероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ).

По данным ВЦИОМ, в декабре одобрение работы Госдумы выросло с 31,4 до 35,5%, а доля негативных оценок снизилась; показатель одобрения деятельности Совета Федерации положительно скорректировался до 39,2%, передает ТАСС.

почему смайлики такие маленькие?

[Rymy-Eetu]

В декабре зафиксирован рост показателя одобрения россиянами деятельности Государственной думы и Совета Федерации, свидетельствуют результаты социологического опроса, проведенного Всероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ).

По данным ВЦИОМ, в декабре одобрение работы Госдумы выросло с 31,4 до 35,5%, а доля негативных оценок снизилась; показатель одобрения деятельности Совета Федерации положительно скорректировался до 39,2%, передает ТАСС.

почему смайлики такие маленькие?

Много свежих мексов завезли. И опросили. И по ТАСС передали.

[Car-amba]

Китай вышел на большую дорогу
Леонид Крутаков
доцент Финансового университета при Правительстве России.

26.12.2018

Изначально называние было длинным и нудным: «Роль Китая в поисках и формировании нового инвестиционного механизма легитимации хозяйственных связей за пределами зон национального контроля». Текст готовился для Международной научной конференции под эгидой Финансового университета при Правительстве России «Достижения и проблемы модернизации современного Китая». Ниже мелким шрифтом:

(к 40-летию начала социально-экономических реформ под руководством Дэн Сяопина).


На пленарном заседании, все говорили, что Китай проснулся. Что Китай куда-то нацелился. Все задавались вопросом, куда идет Китай? В рынок или социализм? Как будут развиваться отношения Китая с США? Новый Китай это новые угрозы или новые возможности для России?


Складывалось ощущение, что мы обсуждаем снежного человека. Йети долго от нас прятался в пещере высоко в Гималаях. Теперь он вырос, окреп и вышел из укрытия. Потягивается и оглядывается вокруг. Предсказать его действия невозможно…


Китай, безусловно, совсем другая культура, отдельная цивилизация, инопланетный разум. На этот счет было много интересных выступлений. Но нельзя 1000 лет жить рядом (дружить-воевать, ссориться-мириться, делать совместный бизнес) и ничего не знать про своего партнера, кроме его загадочности и непредсказуемости.
В условиях неопределенности выстроить сколь-нибудь устойчивую собственную стратегию затруднительно. Вопрос об угрозах и выгодах развития отношений России и Китая, разделил участников конференции на две половины. После этого я сразу же изменил название своего доклада (в заголовке). Попробую обосновать…

► Показать

2 ПИШЕМ, 7 НА УМ ПОШЛО


К 2008 году Китай сформировал огромный объем золотовалютных резервов (3,8 трлн. $). Коньюктура мирового рынка стала напрямую зависеть от китайских инвестиций, а значит от целей Пекина.


Накануне кризиса была создана China Investment Corporation (CIC) с первичным уставным капиталом в 200 млрд. $ (резервы ФРС США на тот момент составляли 12 млрд. $). В задачи CIC входило проникновение в уставной капитал транснациональных корпораций, вывод на мировой рынок китайских торговых марок, участие в стратегических нефтегазовых проектах.

До кризиса основная доля инвестиций Китая приходилась на США и Канаду (59%), после – на Виргинские и Каймановы острова. Офшоры скрывали направление финансовой экспансии Пекина. Антиофшорная компания, проведенная в целях борьбы с терроризмом, вскрыла все денежные пути-дорожки. Последующие действия США в Афганистане и на Ближнем Востоке показали, где Китай добился наибольших успехов (или где он представлял наибольшую угрозу для мирового финансового центра).

Масштабная эмиссия ФРС США (количественное смягчение) разбалансировала рынок. Инвестиционный потенциал Китая, а вместе с ним и его возможности влиять на будущее мировой экономики, был экстренно урезан. Пекин выдавили из глобального финансового пространства.

В 2008 году мироустройству на основе экономического редукционизма зачитали приговор – финансовую сферу оторвали от производственного сектора. В современной политический географии этот разрыв прошел между Западом и Востоком, между трансатлантическим и евразийским контуром.

Сегодня рынок капитала не нуждается в реальной экономике, которая, в свою очередь, обходится без финансового сектора. Банки генерируют прибыль за счет разницы процентных ставок, перекидывая деньги с одного рынка на другой. Например, в России объем валютных спекуляций превышает ВВП, по словам Сергея Глазьева, в 10 раз.
Для банков реальный сектор экономики слишком низкодоходен на фоне спекулятивных прибылей. Промышленность стонет, несет убытки, но продолжает сама себя финансировать по своим (только ей известным) законам.

Инвестиции в реальный сектор это, по факту, недополученная на финансовом рынке прибыль.

Была дискриминационная модель финансового рынка целью монетарной политики США или эффект возник случайно (как побочный) уже неважно. По факту мы имеем то, что есть. Ресурсный и промышленный сектор (Восток) лишены прямого доступа к кредиту (Запад), право на который они должны доказать своей лояльностью.
С одной стороны, рынок остро нуждается в ребалансировке производящего и финансового сектора. А с другой – кто ее оплатит?

Если производящий сектор примет условия финансового, то в цену товаров и сырья автоматически войдут все долги Запада (не только настоящие, но и будущие). Нужна такая ребалансировка ресурсным и производящим странам? Во что она встанет? Может, дешевле создать свою транзакционную систему?

Тут главный вопрос для производящих и ресурсных стран. Ответ на него, похоже, получен. Во всяком случае, мы видим, как страны БРИКС в рамках взаимных договоренностей создают копии финансовых институтов англосаксонской модели. Говорить надо даже не о БРИКС уже, а о новой «большой тройке» Россия-Индия-Китай («евразийская G3», РИК).

Чисто математическая модель, выстроенная на основе свободных курсов валют, показывает, что простое сложение финансовые потенциалы опустит кредитную ставку в странах РИК (аббревиатура легитимирована на последнем саммите G20) ниже 2%.

Проблема Запада в том, что обладая развитой мировой транзакционной системой, он не контролирует источник происхождения мировых денег (сбережения генерируют производящие и ресурсные страны). Главный мировой должник силовым путем фактически узурпировал роль глобального инвестора.

Необходимо понимать, что финансово-кредитные отношения напрямую связаны с аппаратом принуждения и механизмом легитимации применения силы. Проще говоря, без устойчивого пространства безопасности (единый свод правил, с которым будут согласны – или вынуждены будут согласиться – все участники мировой цепочки обмена стоимостями), перезапустить мировую экономику не получится.

Что здесь важно? Важно жестко отфиксировать: подход производственного и финансового сектора к «общему пространству безопасности» прямо противоположны. Одни видят глобальное управление инклюзивным (Вестфальский мир и Ялтинские соглашения), где обязательства гарантируются широким кругом межгосударственных соглашений. Другие стремятся убрать из мировой экономики конституирующую роль государства (новый «Вашингтонский консенсус»).

Позиция сторонников нового «Вашингтона» носит лукавый характер. Из сферы регулирования экономики предлагается убрать все государства кроме одного – самого демократичного и справедливого. В корпоративном мире равных бизнес-возможностей кто-то все равно должен будет обеспечивать порядок (легитимный контур), сохраняя иерархию.

После 2008 года англосаксонская модель долгового роста экономики потеряла доверие ключевых игроков. Китай и Россия осознали ее как установку США на геополитическое господство. Парадокс в том, что кризис доверия мировых субъектов был вызван не замедлением роста мировой экономики, а расширением ее перспектив.
Между новыми (Китай, Россия, Индия) и старыми (США, ЕС) участниками гонки за лидерство нет общего понимания целей и принципов раздела эффектов роста (разноголосица). Однако при этом они тесно связаны текущими финансовыми операциями (сидят в общей модели развития).

Вместить в единую экономическую матрицу противоположные стратегии роста невозможно. За политическим разводом, который по факту уже произошел, неизбежно должен произойти раздел имущества (капитальные активы), и систем управления долгосрочными рисками (кредитно-денежная модель).

Модель международного разделения труда, сформированная на волне финансовой глобализации, предусматривает единый эмиссионный (он же правовой/легитимирующий) центр. Она не способна капитализировать других глобальных игроков. Это тоже необходимо «зарубить на носу» – раздел неизбежен.

1000 И 1 КИТАЙСКИЙ СЕКРЕТ

Необходимо понимать, что речь идет не о новом способе управления потоками стоимости, а о новых социально-экономических форматах и военно-политических союзах. Дискуссия о модели роста мировой экономики вышла за рамки экономического знания в междисциплинарное пространство. На смену узкому экономизму идет культурология, социология и политэкономия.

Предметом исследования становится не подсчет производимых товаров и услуг, а управление всем контуром национального богатства, куда в первую очередь входит социальный (человеческий) капитал. Томас Пикетти подорвал основы либеральной догматики. «Капитал в 21 веке» вызвал острые дебаты во всех интеллектуальных центрах мира (кроме России), буквально вынудил начать переоценку рыночных принципов.

Мировой рынок больше не рассматривается национальными системами как способ извлечения прибыли (товарная конкуренция). Критерием эффективности становится способность общества масштабировать себя (историческая конкуренция). Концептуально мировой рынок сегодня – это площадка для реализации национальных интересов (рамочное пространство, ограничивающее необоснованные амбиции).

Переломным моментом в подходах стал доклад Секретариата конференции ООН по торговле и развитию (UNCTAD) «О торговле и развитии, 2014». Начну с цитаты, неожиданно точно характеризующей модель развития по Дэн Сяопину (дешевая рабочая сила в обмен на технологический прорыв):

«С учетом реальной и финансовой отдачи должно быть ясно, что устойчивую и стабильную модель роста с опорой на спрос необходимо, прежде всего, формировать на национальном уровне вместо того, чтобы в каждой отдельной стране пытаться добиться конкурентного сокращения расходов и импорта для обеспечения процесса оживления за счет чистого экспорта».

О чем здесь? Здесь о том, что строить национальную модель роста на экспортных доходах за счет сокращения внутренних (прежде всего, государственных) расходов это путь в никуда. Именно «расходная» модель является базовой для экономики России. Еще проще, речь о царице финансовой системы РФ – о «бюджетном правиле».
Основная мысль доклада: рост благосостояния развитых стран определялся не рыночными силами, а национальной политикой, преследующей интересы, прежде всего, своего населения. Повторить этот путь сегодня, по мнению авторов, не может никто. Развитые страны создали такой механизм регулирования мирового рынка, который блокирует возможности развивающихся стран проводить политику в своих интересах.

Бреттон-Вудская система защищает инвестора и работает только на его интересы. Яркий пример, Китай обеспечивает около 1/3 мировой торговли электроникой, а объем прибыли китайских компаний в этой отрасли составляет всего 3%.

Вывод доклада буквально требует придать авторов либеральной анафеме. Вывод следующий: «Необходимо отказаться от инвестиционных договоров и вернуться к национальному законодательству. Национальная стратегия развития должна опираться на внутренние источники и способы инвестирования, иностранные инвестиции должны дополнять, но не заменять внутренние».

В 1992 году к сходному выводу о невозможности повторения западной модели развития другими странами и приоритете национальных подходов пришла Конференция ООН по экологии. А вышедший в конце прошлого года юбилейный доклад Римского клуба, оформил эту мысль в мировоззренческую концепцию.

Приоритет фундаментальных основ (общественные ценности) над экономическим редукционизмом стал обретать вид новой политической философии. Суть ее в увеличении общего блага, а не максимализации частной выгоды. последние саммиты АТЭС и G20 следует рассматривать в этом контексте. Отсутствие общей декларации свидетельство ожесточенной дискуссии. Расширился круг стран, считающих себя ответственными за мировой порядок.

Новая политическая повестка тестируется по широкому кругу. Доклад ЮНКАД цитирует энциклики Папы Франциска, где основной мыслью отказ от «сакрализации существующей системы». Речь идет о ликвидации международной монополии США, в частности, и либеральной доктрины развития мира, в целом.

Угроза потери лидерства в институтах глобального управления заставила США пойти на сознательное их разрушение. Односторонние действия Вашингтона на основе коалиции условного большинства под эгидой НАТО подменили собой согласительные процедуры СБ ОНН.

Мир вступил в эпоху сильной политической волатильности (неопределенность параметров и принципов легитимации хозяйственных связей за пределами зон национального контроля). Сегодня это главная проблема.

Эпоха Дэн Сяопина завершилась. Развитие Китая в форме «промышленного оффшора» западной экономики достигло предела. Модель морально устарела. Следует забыть о былых заслугах и достижениях (чем быстрее, тем лучше). Китай больше не может «играть вторым номером», действуя по-конфуциански в тени других конфликтов.
Объявленная Трампом торговая война лишила Пекин возможности скрываться за «горячим» противостоянием США и России, двигая свои интересы в обоих направлениях, как он это делал последнее время. Обстоятельства вынуждают (обязывают) Китай взять на себя часть ответственности в большой игре.

Пекин чувствует, понимает и отвечает на вызов. Политические «похороны» эпохи Дэн Сяопина прошли в прошлом году на 19-м съезде ЦК КПК (отмена двух сроков пребывания у власти и «канонизация» теоретического наследия Си Цзиньпина вслед за наследием Мао и Дэна). Экономический разворот произошел еще раньше – с появлением программы перевода экономики на внутренний механизм инвестирования.

После кризиса 2008 года доля иностранного участия в промышленном производстве Китая стала быстро снижаться (пик, 2003 год – 35,9%), а доля совместных предприятий со 100-процентным участием иностранцев расти (около 90% СП). Цифры выглядят парадоксально: процент чисто иностранных СП растет, а доля иностранцев в производстве падает. Парадокс мнимый.

Китай «выходит» из СП и создает 100-процентно «китайские» предприятия на базе тех же технологий. Китайские предприятия через стоимость (качества сохраняется) выдавливают СП с рынка. Иностранная доля в положительном торговом сальдо Китая падает, а национальная доля растет. Думаю, не будет преувеличением сказать, что именно этот процесс стал причиной объявления Трампом войны Пекину.

Китай не просто переходит на внутренние инвестиционные механизмы роста. Китай хочет сделать свой внутренний рынок источником роста всего региона (центром новой модели роста), что требует воссоздания в регионе полного хозяйственного цикла (ресурсы, производство, потребление).

Целям формирования китаецентричной модели роста служат стратегии «Азия для Азии», «Один пояс – один путь» и курс на интернационализацию юаня. Сможет ли Пекин стать новым (вторым, еще одним…) кредитно-денежным центром, создав механизм стратегического (долгосрочного) управления рисками?

Уверен, что в одиночку не сможет. Дело не в ограниченном объеме ресурсов или недостатке воли. Дело в том, что инвестиционную пирамиду венчает не хозяйственный или торговый режим, а согласие всех участников обмена стоимостями с общими правилами. При существующих в регионе противоречиях добиться согласия будет непросто.
Соседей по АТР пугает мощь Китая, а для Европы он, как отмечалось на конференции, принципиально иная (инопланетная) цивилизация. Китаю необходим противовес в Азии, и проводник (шерпа) на Европе. Иначе проект «Один пояс – один путь» превращается в нелепицу. Большая Евразия в очередной раз подтвердит статус нереализуемого проекта (Чингисхан бил-бил, Сталин с Мао били-били, Си и Путин били-били…).

Пекин навстречу Москве толкает не сырьевой, а Евразийский фактор (и, кажется, это понимают в политическом руководстве России). Создание новой модели роста для Китая носит характер эсхатологического вызова (либо создаст, либо голова в кустах). Если в Кремле этого понимания нет, и переговоры с Пекином идут исходя исключительно из его интереса к углеводородам, то нас ждет смена мыла на шило. Сырьевой придаток Запада, пожалуй, даже лучше, чем рудиментарный отросток Китая.

Надо признать, что в складывающемся альянсе Россия-Китай-Индия заключается исторический шанс сохранить внутреннюю альтернативу мировой повестки (метафизика роста). Шанс не только для участников РИК, но и для всех остальных стран, включая Европу и, как ни странно, США. На этом пути есть свои риски и опасности.
Главный риск – гегемонизм Китая, клонирование «американского супермаркета» в евразийском варианте («Пекинский консенсус»). Справедливости ради следует сказать, что «Пекинский консенсус» возможен только в том случае, если другие страны РИК проявят безволие, как это произошло в случае с послевоенной Европой. Что вряд ли.

В конце полагается доброе слово о «почившем».


Главный для нас урок уходящей эпохи Дэн Сяопина (секрет китайского чуда) состоит в том, что политический и экономический рост страны напрямую связан с ростом национального сознания. Попытка низвести государство до роли «ночного сторожа» (наш случай) превращает страну в территорию для освоения более сильным субъектом истории.

Внутренне отмобилизованное общество поглощает слабопроектные пространства. Однако рано или поздно приходит «отрыжка». Как показывает практика, национальные государства иногда возвращаются, что всегда ведет к краху империи. Это уже тот исторический урок, который должен помнить новый (будущий) Китай.

[Мекс]

Источник цитаты что всегда ведет к краху империи.

К краху империи приводит только ОДНА единственная причина ( к этому выводу я пришёл внимательно изучая мировую историю, а именно - глупость и недальновидность Правителя империи на данном отрезке истоии. Все остальные причины придуманы историками, чтобы обелить рекомого правителя!

[Гвоздик]

Источник цитаты глупость и недальновидность Правителя империи на данном отрезке истории.

Совершенно согласен. Однако же не стоит упускать из виду ещё одну главную причину —экстенсивный территориально-захватнический модус операнди. Нагрёб под себя достаточно земли и народа — переваривай, и покуда не переваришь, не лезь дальше. Ибо империи губят не внешние неурядицы, а внутренние нерешённые проблемы.
Может потому Китай столько и держится, что на чужие земли шибко не посягает.

[СИБ]

[СИБ]

Счетная палата представила предварительную оценку на конец 2018 года по выполнению экономических прогнозов властей, об этом председатель палаты Алексей Кудрин сообщил у себя в Twitter.

«Инфляция — выше прогноза, рост ВВП — ниже, реальные доходы граждан если и выросли, то на десятые доли процента. Правительству пока приходится начинать с низкого старта», — написал Кудрин.

Темп роста ВВП в 2018 году составил 1,5%, согласно оценке Счетной палаты, проведенной в декабре. При этом в официальном прогнозе, обнародованном в октябре 2018 года, указывался уровень 1,8%, в сентябре 2017 года этот показатель прогнозировался на уровне 2,1%.

Инфляция по итогам 2018 года составила 4,2%. В Счетной палате указывают, что в октябре 2018 года инфляция прогнозировалась на уровне 2,7%, в то время как в сентябре 2017 года власти говорили о показателе 4%.

Рост реальных доходов россиян в 2018 году, согласно оценке Счетной палаты, составил 0–0,4%, в то время как в октябре правительство давало прогноз на уровне 3,4%.

Подробнее на РБК:
https://www.rbc.ru/economics/02/01/2019 ... um=desktop

[Лёха]

Парковка во всех тц Москвы мне бесплатная до 9 января
Роста ввп не будет у тц, а у меня не будет падения уровня жизни,потому что не факт еще что купишь раз припарковался

[dreamer]

Что дальше? В 2019г будет трясти. Насколько сильно, неизвестно. Держитесь крепче за поручни, граждане! Когда-нить турбулентность таки закончится.

[СИБ]