Живое кольцо

– Прогнозы МЭР, как известно, часто пересматриваются – так зачем они тогда нужны, если приходится их пересчитывать несколько раз в год?

– Это функционал МЭРа, это его должностные обязанности, на основе этих прогнозов госкомпании, ведомства формируют свои текущие и перспективные планы. У госструктуры просто нет своих прогностических подразделений, поэтому они ориентируются на официальные прогнозы Минэкономразвития, исходя из них, выстраивают свои стратегии. Хотя эти стратегии, как правило, не имеют ничего общего с реальностью, на что многократно госчиновники и государственные предприниматели указывали Минэкономразвития. Но от этого абсолютно ничего не меняется.

Господин Орешкин для того, чтобы не получить негатив с самого верха, переподчинил себе Росстат и очень часто показывает недостоверные показатели развития России. Что в свою очередь означает неверный базис для будущих прогнозов. Иными словами, насколько можно предполагать, Орешкин мухлюет со статистикой в угоду руководству страны. А руководство страны принимает это с благосклонностью и не реагирует на альтернативные мнения.



– Чьи, например?

– Например, мнение ЦБ, по которому никакого промышленного роста в России нет, во втором квартале не было. Либо он был, но в разы меньше в сравнении с тем, что подает орешкинский Росстат. И исходя из этой парадигмы, неявно показывающей на то, что экономического развития в России в этом году нет, Орешкин выстраивает ухудшившийся прогноз на год следующий. При этом ни у кого не возникает вопроса – если промышленность так хорошо растет в этом году, почему же она будет падать в следующем? А причина на самом деле именно в Росстате, потому что он видит истинную картину, но путем методологических манипуляций эту картину приукрашивает. Но на основе верификационных данных, подтвержденных текущим развитием страны, Орешкин выстраивает ухудшившийся прогноз на год следующий. Что, по сути, означает, что он просто врет.

– То есть замкнутый круг, когда он выстраивает неверный базис, на основе которого принимаются неверные решение, из-за которых он вынужден снова выстраивать таким образом свои прогнозы?

– В целом да, только он не вынужден. Но он на публику выдает одни данные, приукрашенные, а при прогнозе на следующий год учитывает фактические данные. То есть нынешние данные – "левые", а в прогнозе данные верные. Из чего следует, что в этом году никакого экономического роста в орешкинских пределах не будет. Это совершенно очевидно. Мы будем болтаться около нуля. А в следующем году – точно так же не будет экономического роста, но Орешкин тем самым, во-первых, себя страхует, потому что "он же предупреждал". А во-вторых, он фактически срывает маски с собственного Росстата.

– Если в прогнозе данные верные, то вы с ними можете согласиться?

– Нет. Я не согласен, потому что, во-первых, прогнозы – дело неблагодарное. Во-вторых, как можно что-то прогнозировать, когда у вас исходная база неверная? На мой взгляд, мы сегодня находимся в районе нулевой отметки, а по мнению различных экспертных кругов, мы уже в рецессии.

Но других данных-то нет. У нас кроме государственного Росстата, никаких альтернативных источников статистической информации с 1930-х годов не существует. Если в 1990-е годы Росстат давал более-менее адекватные данные, отражающие истинное положение дел в экономике, то сегодня Росстат дает то, что интересно и выгодно непосредственному начальству. А главная ошибка Росстата, Минэкономразвития и вообще всей власти в стране – в том, что они по-прежнему, через 25 лет во главу угла ставят темпы экономического развития – промышленность, сфера услуг, аграрный сектор и прочее. Но абсолютно никто не ставит во главу угла рост реальных доходов людей, количество новых рабочих мест и не денежные, а фактические показатели экономического развития.

Не сколько денег будет собрано, а сколько тракторов, комбайнов, галош будет произведено по итогам года или по итогам квартала. Мы ориентируемся на деньги, а деньги – это такая штука, которая подвержена инфляции, и она может скорректировать как в большую, так и в меньшую сторону темпы экономического развития.

– Орешкин также предсказывал рецессию из-за бурного роста потребительского кредитования…

– А после того, как ЦБ начал "прикрывать" потребительское кредитование, оказалось, что снижение потребительского кредитования негативно отразится на покупательной способности людей. А это в свою очередь уменьшит реализацию.

И получается, что господин Орешкин – шизофреник? У него "экономическое" раздвоение личности? Одно полушарие кричит о том, что мы на грани кредитного пузыря, другое полушарие кричит о том, что в связи со снижением темпов потребительского кредитования, которое уже имеет место, мы получим снижение покупательной способности.

– А в эти прогнозы вписываются его "нисходящие" или "восходящие" фазы кредитного цикла?

– Про это – только к Орешкину, потому что эти фазы придуманы воспаленным мозгом Орешкина и его советчиками из ВШЭ. Потому что роста потребительского кредитования не было в 2017 году в принципе. Если бы оно было, то сегодня это давало бы свои плоды в виде темпов экономического развития. Проходит два года и теперь оказывается, что у нас "нисходящий цикл" – а где результаты "восходящего тренда"? То есть опять это выдуманная величина, которая ничего общего с реальностью не имеет.

– На ваш взгляд, после того, как Владимир Путин обеспокоился недостаточными темпами роста благосостояния граждан – что-нибудь в реальном выражении изменится? Или только на бумаге?

– Абсолютно ничего не изменится. Реальные доходы, по Путину, растут медленнее, чем падают. Мы думали, что они будут расти быстрее, чем они падают, а они растут медленнее, чем падают. Получается, что они падают! Но мы-то думали, что они будут расти!